С Юриком у меня уже давно ничего не складывается, сразу после рождения дочери, моего солнышка Вари, все треснуло, как стекло трескается, его уже не склеить, трещина рано или поздно разобьет стекло, и оно рассыпется на несколько осколков, если, если не сделать в его основании, где кончается трещина маленькую дырочку, тогда это маленькое совсем незаметное на глаз отверстие берет на себя всю тяжесть разлома и возможно стекло уже никогда не разобьется, но не в нашем случае. С каждым месяцем, неделей, днем, становилось вся тяжелей, он упрекал, убегал из дома, возвращался злой, но возвращался, а после все как рукой снимало, становился как всегда нежным и любящим. Я злилась, он тоже, я не знаю почему у нас так получилось, может на дочку, я ей уделяла все внимание, гуляла, мыла, играла, кормила грудью и щекотала ее, но я и выполняла свою роль жены и никогда ему не отказывала во внимании и все мои мечты о прекрасном и уютном доме рушились, я уже свыклась с неизбежным и подготовила документы на развод.
Пять лет назад я находилась в истерическом поиске, да я была на грани истерики, двадцать два года и ни кого, совершенно ни кого, моя первая любовь уже давно растаяла, я забыла про Ромку, я как тяжело, он просто убежал, мы с ним так часто целовались, мурлыкали как два котенка, я пела от счастья, но за поцелуями он потянулся к ремню джинсов, я не готова была, еще не готова и отстранила Ромку. Обида, не знаю, но он убежал и как кстати Юлька, моя одноклассница появилась и увела его, а он как слюнтяй побежал за ней и уже расписались, так обидно, так обидно, может мне стоило ему дать расстегнуть брюки, не знаю, но это было похоже к лучшему.
Я была одна и в истерики крутила головой по сторонам, все не-то, все не те, я как кошка у которой настал момент течки рычит, но ни кого не подпускает к себе, а только злобно смотрит по сторонам. Света, вышла замуж и уже была беременно, Наташка, это та еще штучка, уцепилась за Олега, такой лапочка, из него можно хоть веревки, хоть сеть плести, вот она его и затащила в постели и по секрету сказала, что уже беременная, значит Олег обречен, он честный и ответственный парень. Ирка, у той планы на Андрея, ждет из армии, упорно сидит и пишет ему письма, Изольда, уже с Женей подали заявление в ЗАГС, еще Валя, выделывалась долго, таскала за нос Лешу, он даже в Питер от нее уехал, но она за ним, он так же обречен. Осталась я и никого на примете, совершенно никого, я начала сходить сума.
Юрика я увидела в метро, ужасное метров в Екатеринбурге, с сестрой приехали на практику, она преподает в университете историю, вот и прихватила меня в довесок со своими студентами. Юрик, конечно же я не знала, как его зовут, мне улыбнулся, я еще подумала, вот чучело, мне строит глазки, но после улыбки сердце растаяло, и я уже смотрела только на него. Глупо, но я первая подошла и сказала, что меня зовут Ира, и что я тут проездом, что скоро уеду, он сказал, что то же проездом, что из Тюмени, я так обрадовалась, ведь я то же из Тюмени. Так слово за слово, мы обменялись телефонами и через год расписались. Бывает так, бах и ты влюблена по самые уши, дышать не можешь, спать не можешь, еда не вкусная, а мысли только о нем, наверное, это и есть любовь, не знаю, но после того как вышли из загса, я почувствовала, как мой статус девушки повысился, теперь я замужняя, и следующая ступенька стать матерью.
Почему я верила во все это, в какую-то верность, в какую-то преданность, уже через год я знала наверняка, что он изменяет, что врет мне, но я молчала, только сердце угасло, стало реже биться, боли не было, обида, все стало меркнуть, краски растворились, лишь мое солнышко дочка мне улыбалась и смеялась. И все же я продолжала по-своему любить Юрика, любить его руки, его губы и то как он меня ласкает, по-мужски ласкает ведя пальцами по животу все ниже и ниже, любила его слова, что шепчет на ушко, как обнимает, и как мужчина овладевает мной. Мне все это нравится, несмотря ни на что, я не могу без этого, глупо, но на мгновение я прощаю его и позволяет ему делать со мной все, что ему вздумается, подчиняюсь его воли, его руками, но не бездушно, в замен я получаю свое, наслаждаюсь этими минутами, заряжаюсь и уже не скрывая своих чувств, раньше боялась, стеснялась и даже было страшно, что он может подумать обо мне, сейчас мне все равно, он для меня уже стерт, остались только его руки и то, что может дать мне.
Не знаю, как можно жить без секса, равносильно вырвать из вашей души часть себя, представьте вы в лесу и не чувствуете запахов, вы кушаете прекрасную еду, она румяна, теплая, но вы не ощущаете ее вкуса, слушаете музыку, но слышите только скрип дверей, так и постель без секса, а секс без наслаждения, без оргазма, пустое место, тишина, вакуум, ни что. И меня пугает не сам развод, а то, что я останусь без секса, только это меня и держит, пока держит, время все изменит, я знаю, найду своего мужчину, пусть на ночь, но своего, ни каких слов, ни каких обещаний и обязательств, просто прекрасный и столь долгожданный секс.
Для каждого слово секс означает свое, кому-то деньги, кому-то обязательства, кому-то просто возможность родить или удовлетворить свое эго, кому-то власть или потеха, кому-то оторваться и доказать ну хоть, что-то, но, что для меня сам секс? Я да же не знаю, раньше так сильно не думала о нем, даже пугалась, но я оказалась женщиной не холодной, очень, очень темпераментной, нет я не кидаюсь и не строю глазки ни кому, только с мужем и он мой первый мужчина, он меня научил всему, хотя как можно этому научить даже не знаю. Однако слушая своих подружек, я стала осознавать, что главное не количество партнеров, а они этим так похваляются, не красивые слова о любви, это неверно и кто говорит о любви, тем самым ищет оправдания в себе, я поняла, что в сексе так много прекрасного, так много, что порой дух захватывает и как это большинство не понимают, они ничего не понимают, а только рассуждают. Секс для меня — это только прелюдия, первый шаг, первый вдох перед прыжком, сперва страшно, все тело сжимается, но сделав этот роковой шаг, все… ты уже в полете и ни что тебя не остановит, ты смерилась с неизбежным и падаешь в низ где нет земли, где падение бесконечно, как и твои чувства. Для меня секс много значит, и я его на удивление все больше и больше люблю, я даже боюсь в этом признаться, но это так.
Весна была ранней, жаркой, снег так бурно таял, что на улице образовались целые реки, с коляской ходить было невозможно, но все боялись не этого, а то, что река поднимется, что и произошло. Тура, она маленькая река хотя и судоходная, но небольшая, подымалась так стремительно, что в новостях сообщали как с фронтов ее уровень, вот 4 метра, к вечеру 4,2, а на утро уже все пять метров. На севере река еще не вскрылась поэтому вода медленно уходила, солнце во всю припекало, я гуляла с Варей в парке, а вечером, когда возвращался Юрик, включала новости, он всегда их смотри, узнавала, что вода поднялась до 7 метров, в это ведь почти четыре этажа, и похоже она не собиралась останавливаться. Наводнение, было, а за ней наступила по настоящему засуха, жара, дождь, он лил всего раза три, потом пошли пожары, у нас много умников которые считают, что все контролируют и стали жечь прошлогоднюю траву. И опять новости как с фронтов, сгорал целый дачный поселок, потом деревня, где-то склады тушат, в лес никого не пускают, везде объявления, в городе проводят учения иногда слышу сирену, но это кажется так далеко, как игра, пока отголоски пожара не пришли и в город. Дым медленно застилал, тянулся, как будто сам воздух приобрел беловатый оттенок, в носу стало щипать, а глаза слезиться. Я перестала выходить на улицу, закрыла все окна, спасал кондиционер, если бы не он, задохнулась бы, и тут приехал Оля и ее сын.
Я видела ее только один раз, на свадьбе, она приехала со своим сыном Славой, учится, наверное, в классе девятом, щупленький как тростинка, Юрик для него дядя. Оля живет в деревне и пожар в этом году не обошел их, вся улица сгорела, Оля так рыдала, так рыдала, я даже не знала, что делать, ведь дом для них это все, так и не смогла ее успокоить. Она уехала в слезах, им выделили небольшую сумму как погорельцам и надо было до холодов поставить новый дом, вот Юрик и согласился, что бы Оля и Слава хотя бы первое время побыли у нас. Оля то уезжала на неделю, то приезжала, что бы проведать своего сына, она уже не плакала, смирилась с неизбежным, что все потеряно, теперь ее челюсти были сжаты, они винили администрацию, что тянут с поставкой материалов, то электриков которые не там установили столбы, она винила всех, в ее глазах я чувствовала, что она винит и меня, что живу в городе и у меня вроде бы все хорошо.
Мы жили у родителей Юрика, у них большая квартира, хотя все условно, четыре комнаты, но комнатки маленькие, зал проходной и кухня как коридор, сами родители поехали помогать отстраиваться в деревню, а я осталась с Валей и со Славой. Дни потянулись, было не скучно, он оказался ничего достаточно болтливым, то есть мог поддерживать разговор, читал, и совершенно не гулял, да и я не вышла бы на улицу, а тут еще чужой двор, все чужое, но со временем мы нашли общий язык, он помогал мне с дочкой, даже купал ее сам, я наблюдала за ним, было интересно смотреть как он поливает ее из душа, а она визжит и брызгается. В какой-то момент я заметила, хотя, что тут такого, как он внимательно смотрел на пухленький лобок, на ту самую маленькую щелку, что отличает мальчиков от девочек. Меня сперва покоробило, как будто он смотрит на меня, ведь дочка это я, а я это она, и так явственно ощутила этот взгляд, что стало не по себе, но ничего не предприняла, глупо ведь прогонять парня из ванной только потому, что мне это защекотало нервы. Однако, в следующий раз уже сама попросила его покупать Валю, почему-то вспомнилось как он смотрел, наивно говорить, но в душе я была этому даже рада. Минуту постояла, доверяла Славе, он внимательно следил за Варей и не давал ей уж слишком брызгаться и нырять с головой в воду, хотя она это жутко любила, правда потом чихала и могла плакать, но любила нырять. Вышла из ванной, поставила греться кашу, они вышли только когда выгнала их оттуда, у нее стали слипаться глазки, устала, надо успеть накормить, вытерла и доча сверкая попкой побежала к столу. Пока не приехал Слава, она так и бегала по дому голенькой, жарко, только из-за Оли, я стала ее одевать, уж слишком она сверлила меня и ее взглядом и несколько раз сделала мне жесткое замечание, ну и ладно, мне-то какое дело до ее взгляда. Уже через несколько минут она спала в кроватке, Слава хотел было ее прикрыть, думаю ему нужен был просто повод взглянуть на девочку, но Варя тут же распинала простынку и раскинув ножки перевернулась с животика на спинку.
— Пойдем, — оттащила я его и закрыла дверь.
Мне самой было даже неловко от того, что он проявлял такое любопытство, в животе аж, все заныло, и все же почему-то было приятно от того, что через нее он смотрит на меня, я это чувствовала сейчас сидя в зале, как он косит в мою сторону, хотя и делает вид, что начал читать.
— Пойду в ванну, — и как-то странно, боком прошёл мимо меня, я заулыбалась, еще чуточку и захихикала бы, но сдержалась.
Он подрастает и теперь этому мальчику становятся интересны девочки, пока еще так себе, просто любопытство, не более, но у него уже проклевываются пока еще тоненькие, еле заметные усики, но скоро возмужает, изменится голос и он станет матерым самцом, на этих словах я точно не удержалась и захихикала. Ну надо же до чего додумалась, а ведь приятно думать о такой глупости, в животе так и урчит, самец, он-то? Сидела на диване и молча давилась от смеха, в конце концов не выдержала и пошла в ванную сполоснут лицо, оно так и горело, вот только я забыла, что ванную ушел и Слава.
Ворвалась, распахнула двери и просто влетела, увидела спину мальчики и оцепенела, он сидел на краю ванны и дергал рукой. Не трудно было догадаться, что он там делает, как же я так поступила глупо поступила, ворвалась, да и н маленький, даже не закрыл на защелку дверь, как специально. Вот конфуз. Я покраснела. Стала свидетелем интимной игры мальчика, его возможно первого возбуждения и попыткой снять его самым простым способом. Интересно, это его интуиция или он знал, что надо делать в этих случаях, а может? … Что за глупости в голове. Я так и остановилась по среди ванной, она и без того маленькая, а тут еще он сидит спиной ко мне. Глупая, глупая ситуация.
— Извини, — промямлила я, лицо так и горело, а в то же время такое любопытство, такое огромное желание заглянуть ему за плечо и взглянуть, что там у него, прямо как девчонка переростка.
Несколько секунд пролетели, я не пошевелился, он был голый, вода лилась из крана, неуверенно, положила руку ему на плече, Слава вздрогнул, но я не убрала руки, а только ощутила жар его кожи.
— Убери руку! – приказала я.
Нехотя, сопротивляясь он все же убрал руку, отчетливо видела, как его тонкий пенис торчит, он так напрягся, что выгнулся в верх в виде дуги. Стоя за его спиной, прижалась к нему животом, опустила руки и взяла в ладони его твердый как резиновая дубинка, член. Однажды, мне Светка показывала такую дубинку своего мужа, тяжелая, черная, на ощупь твердая, но если надавить ногтем, то мягкая, остается след. Славик весь сжался, как побитая собака.
— Не бойся, не укушу, — с трудом сдерживая себя сказала ему.
И тут же ласково чмокнула его в ушко и одновременно повела ладонь на себя, сила, мужская сила, я несколько раз делала это Юрику, ему очень нравилось, и он после просил еще раз повторить, правда после он меня хватал и нес в пастель, но сейчас все по-иному, я не могу вот так уйти, даже не поняла, когда я успела схватить его член и играючи онанировать. Мальчик вздрагивал, толи постанывал, навряд ли, он просто сжимался, когда вела руку на себя, и как-то непонятно прогибался, когда отводила обратно. Зачем я это вообще делаю, что со мной, как я могла вот так вляпаться, не могла просто уйти, вот черт. Только и твердила себе, а сама продолжала ублажать его плоть, водя в немыслимом темпе ладошку то вперед, то назад. Отвратительно, унизительно, как девка, кто я такая? Но продолжала делать начатое. Шлюшка. Ругала себя, было до слез обидно, что не сдержалась и так вольно поступила. Что он обо мне подумает? Лицо, если кто бы посмотрел на него, то не узнал бы меня, оно было красным, алым от стыда, но я продолжала делать руками поочередные движения то в перед, то назад. И в друг он кончил, я не ожидала, просто Славик дернулся, обычно я чувствую приближение, но он сжался и на борот развел пошире ноги, я быстро, быстро, заработала рукой и она потекла, медленно, нехотя, вялыми толчками стала вытекать из его маленького члена. Сжала посильней пальцы и еще несколько раз провела ими то на себя то обратно от себя. Я все забыла, то как секунду назад себя ругала, как по спине текла струйка пота, я вся замерла, ощущение было такое, что это я сижу на краю ванной и кто-то ласкает мой бугорок между губок. Мои колени сжались, отпустила его член и сползла на пол, пальцы дрожали, то ли жар, то ли холод, не знаю, не могу понять. Тело заныло и стало так отвратительно, что, найдя какие-то крохи сил буквально выползла из ванной и пошатываясь побрела себе в комнату.
На душе было мерзко, отвратительно, как будто нагадила в общественном месте, так отвратительно еще мне никогда не было и еще стыд от которого я до конца дня так и не могла избавится и даже когда пришел муж, я с каким-то страхом смотрела на него и в эту ночь я отдалась мужу. Хотелось, чтобы он очистил меня, избавил мое тело от той грязи что скопилась во мне. Я делала все и даже больше, то, что никогда не позволяла ему, и ему это нравилось, он посчитал своим триумфом, когда вошел в попку, но я этого как раз и хотела, хотела, чтобы мне было как можно хуже, чтобы унизить себя, опустить ниже плинтуса, только так я могла избавиться от того стыда, что сжигал меня изнутри.
Измученная, буквально изнасилованная я лежала на кровати, тело еще дрожало, но я почему-то улыбалась, гладила ему грудь и шептала слова благодарности, но главное стыда не было, я была пусть так, но очищена. Нет не очищена, с меня просто сняли обвинение в том, что прикоснулась к мальчику, как будто изменила своему мужчине, да именно так, своему мужчине, своему пусть временному, но хозяину. На душе стало легко, так легко, что я еще минут десять, спокойно вспоминала про те моменты в ванной. А ведь я решила развестись. Эта мысль обрадовала меня, дак почему же тогда я так страдала, так мучилась пол дня, надо решиться и сказать об этом Юрке, после этого я счастливо уснула.
Через день приехала Оля, опять чем-то недовольная, что за человек, радовалась бы что есть сын, что помогают, душа у нее серая, корявая, так и смотрит на меня, как будто кусает, ну и ладно, ей жить так. А потом приехали родители Юрика, они взяли Варю, соскучились, а нас втроем отправили гулять по городу, чему я была только рада, устала сидеть в четырех стенах, но главное от безделья устала. Славик на удивление вел себя просто пай-мальчиком, как будто ничего и не было, шутил, как обычно трещал языком, а может и правда ничего не было, но нет это не так, просто он сильней, тверже чем я. Сходили в кино, мультик Дом, прикольный, так давно не смеялась, и все пыталась вспомнить, слова: ты палочку убери и войду наружу. Удивительно, переставь местами слова, и они кажутся такими потешными, давно так не смеялась. В кафе, выпила пива, наверное, года два уже не пробовала его, голова сразу закружилась, все стало розовым, мне улыбались, я им в ответ, Юрик подмигивал, а я шептала Славику на ушко.
— Тебе понравились? – шептала так тихо, что сама себя еле слышала.
— Да, прикольно, — сияющими глазами ответил он.
— Дурак, — выругалась я, — там в ванной? – прищурилась, пытаясь просверлить его насквозь, но навряд ли это у меня сейчас вообще получилось.
— Да, — заикнувшись ответил он так же тихо как спросила я.
— Зачту, — чуть отодвинулась от него, а то почти навалилась, — то есть, — чуть помедлила и громко добавила, — надо повторить.
Юрка понял мои слова по-своему, сбегал и принес себе и мне по бокалу пива, я вообще-то не любительница, но сегодня хотелось расслабиться, вырвалась на свободу, на людей посмотреть, вот чудо, ничего не поменялось, все как год или два назад, народ бегает, суетится, покупает ненужные вещи и делает вид, что все так и должно быть. Смешно смотреть на все это. Я сидела и хихикала, не знаю толи от того, что выпила или опьянела от свободы, не могу сказать, но на душе было весело вот и все.
Вечером Варя плакала, не могла уснуть, Юрка рычал и дергался, требовал, что бы я успокоила ее, хотя в душе, наверное материнское чутье подсказывало почему доча плакала, на нее зло весь вечер смотрела Оля, а детская душа открытая ко всему, вот и в питала часть негатива. «Ничего, ничего», шептала я ей, завтра все пройдет. И опять потекли дни, один за другим, все разъехались, только Славика так и оставили мне на попечение, что мне с ним делать, Юрка уходил рано, возвращался поздно, часто от него пахло алкоголем, оправдывался, что это на переговорах, по работе требуется, но я ему не верю, уж часто он меня обманывал в последнее время и поэтому я совсем перестала ему верить, говорит, ну и пусть говорит коли так ему хочется, но я знала, что это лож. Почему дети говорят правду, а после начитают хитрить, и уже после врать, ведь это не просто приспособляемость к жизни, это ведь просто – страх и ничего более и чем больше человек говорит не правду, тем трусливей его душа.
