В обыденном смысле хаос понимают как беспорядок,
неразбериху, смешение…
…произвольно небольшое изменение текущей
траектории динамической системы предрасположенной
к хаосу может привести к значительному изменению в её
будущем поведении.

Что такое песчинка, попавшая под ноги? Да вы даже не заметите её у себя под каблуком. Поднимается ветер – там, где она лежала, появляется вторая. Потом их становится несколько… Идет время. И вот уже груда песчинок образует кучку. Пусть небольшое, но все же какое-то препятствие. Её можно обойти или даже попробовать пройти напрямик, чуть увязая каблучками. Снова ветер и, в конце концов, на этом месте вырастает бархан. Мириады мелких песчинок при попытке их преодолеть раздаются в стороны, а потом цепляются за обувь, заставляя вас вязнуть. Чем больше песчинок, тем труднее становится их преодолеть. Самое простое взять метлу, лопату и отчистить дорогу, пока их мало. Если этого не сделать вскоре препятствие разрастется и пройти сквозь него будет совершенно невозможно.

Что такое брак? Та же дорога. Ты встречаешь мужчину. Потом влюбляешься и, приложив «некоторые усилия», выходишь за него замуж. Создав семью, ты живешь вместе с ним. Вы любите друг друга. Ты рождаешь ребенка, воспитываешь его, и цикл жизни начинается снова.

Но иногда что-то идет не так. Появляется скука. Быт начинает съедать чувства. У твоего любимого появляются секреты, да и ты сама не всегда откровенна. Появляются новые друзья, иногда исчезают старые. Постность и размеренность сложившегося уклада убивает и брак и любовь.

Горе тебе если ты не сможешь вовремя заметить это и попытаться исправить. Всё происходящее очень напоминает тот песок на дороге: сначала он любит тебя каждый день; потом пару раз в неделю; и наконец, время от времени. Хорошо, если раз в месяц…

Если бы все заканчивалось только этим,… но любовь в таких условиях – вырождается, превращается в повинность. Сегодня ты отвернулась от него, втихомолку глотая слезы: он пришел домой пьяным. Завтра у него случилась запарка на работе и ему совершенно наплевать на твои потребности, так как на кону стоит нечто большее. Чем дальше, тем глубже разногласия и недопонимание. А затем появляется кто-то третий и занимает твоё место.

Именно так случилось в моёй семье. Только у меня хватило смелости и желания посмотреть проблеме в глаза.

***

— Что будем делать? – вытирая выступившие слезы, произнесла я.
— … — промолчал он, отводя в сторону глаза.

Ему было чего стыдиться. Я, только что с голой жопой, прихватила его на своей лучшей подруге.

— Значит скучно… — продолжила я, пытаясь добиться ответной реакции. – Тебе меня мало? Ты уже не любишь меня?
— Нет… — выдавил он из себя, — люблю…
— Но? – перебила его я, — где подвох? – Чуть выждав, взяла мужа за руку и посмотрела в глаза, — говори, пока дело не зашло ещё дальше. Туда откуда возврата не будет.
— А-аа! – махнул он рукой и встал.

Когда он уже выходил в дверь, я негромко произнесла:

— А если такое же проделаю я?

Саша словно на стенку наткнулся. Я видела, как побелело, чуть повернувшись в мою сторону лицо, задергалась и запульсировала жилка на шее. Скулы буквально захрустели, когда он сжал челюсти.

— Делай, как хочешь, — выдавил он из себя и буквально выскочил из квартиры.

***

Ещё в детстве мой отец научил меня двум важным вещам.

— Ни когда не сдавайся, дочка! – говорил он, смотря мне прямо в глаза. — Проигрывает тот, кто бросает борьбу, так и не начав. Всегда есть шанс победить. – И с улыбкой добавлял любимую фразу, — под лежащего прапорщика даже портвейн не течет!
— Но ведь есть правила, приличия… — пыталась я спорить.
— Не бойся менять правила, если они для тебя неприемлемы! – твердо говорил он.

Этот разговор навсегда врезался в мою память.

***

Муж появился уже под утро пьяный вдрабадан. Я, молча, встретила его, раздела догола и уложила спать.

— Пробуждение у тебя будет ещё то, дорогой! – думала я, ложась рядом.

***

Проснулась я рано. У меня было много дел. И первое что я сделала, это привязала своего муженька к койке. Все ещё находясь в алкогольном беспамятстве, он даже не сопротивлялся. Так беспомощно бормотал не в силах открыть глаз, пытаясь просто оттолкнуть меня. Уже через несколько минут он лежал словно распятый на кресте. Раздвинутые в стороны ноги надежно фиксировались прочной веревкой привязывающей щиколотки к ножкам кровати. Руки, задранные вдоль головы с той же веревкой на кистях, притягивали их к спинке койки.

Я, подергав узлы и убедившись в их надежности, пошла в ванную. Мне самой надо было приготовиться. И первое с чего я начал это клизма. Отчистив кишечник, встала под душ. Если быть честной я не знала получиться из задуманного что-либо или мы после всего произошедшего расстанемся непримиримыми врагами. Надежда умирает последней и я, плюнув на переживания, продолжила выполнение своего безумного плана.

Вымывшись и вытершись досуха полотенцем обнаженная, встала около зеркала, приводя в порядок голову. Следующим на очереди стал макияж. Потом я долго выбирала одежду. Тоненькие черные чулки, словно вторая кожа, обтянули ноги. Узенький пояс не давал им сползти вниз. Маленький лифчик стянул и приподнял груди, заставив их выпятиться вперед. Трусики надевать не стала. Капелька другая духов для аромата на шею и руки. И последнее – прозрачный пеньюар, окутавший темной дымкой тело, не столько скрывающий его, сколько включающий воображение. Тоненький поясок до времени перетянул талию.

Теперь оставалось только ждать. Пробуждение моего милого должно было быть ужасным. Так и произошло. Открыв глаза, он бессмысленно задергался, пытаясь освободиться. Я сидела в кресле не видимая ему и ждала развязки. Покочевряжившись около минуты, он закричал:

— Настя, Настя!
— Что милый?! — с нарисованной на устах улыбкой я поднялась и появилась в его поле зрения.
— Что ты делаешь? Развяжи меня немедленно! – пытался командовать он.
— А может, ты хочешь опохмелиться? — словно не слыша, я протянула ему приготовленную заранее рюмку с холодной водкой. – Я тебе дам…
— … — он застыл, словно приколотая бабочка судорожно пытаясь сообразить, как и почему он попал в эту передрягу.
— Давай! – я приподняла ему голову и, поднеся тару к губам, приказала, — пей! – наклоняя её вперед.

Водка побежала по губам, подбородку. Резко запахло спиртным. Он попытался облизать губы и я, уловив момент, залила её в глотку. Конвульсивный глоток и… лицо скривилось в гримасе отвращения, а я тут же поднесла к губам кружку с минералкой.

— Запей…минералка.

Он выхлебал все до самого дна почти в один момент.

— Что происходит Настя? – закрыл Саша глаза, пытаясь прийти в себя.
— Ничего, — пожала я плечами.
— Почему же я связан? – не унимался он, с трудом выговаривая слова.
— Может быть… — я сделала вид что задумалась, — меня посетила мысль, — я провела рукой по его животу, опускаясь к паху, — трахнуть тебя насильно! – Пальчики легонько взъерошили его густые волосики на лобке. – Или,… — я, медленно едва касаясь наманикюренными ноготками, царапнула его обнаженный орган.

Реакция последовала незамедлительно. Член дернулся и прямо на глазах стал расти, словно раздуваясь в стороны становясь длиннее и толще.

— Захотела оторвать тебе яйца! – ногти, оставляя красноватые следы, вцепились в мошонку тут же съежившуюся в плотный мешочек от моих действий.

Я посмотрела на вмиг исказившееся в ужасе лицо мужа. Глаз молниеносно отметила капельки пота, выступившие на нем. Тело Саши затряслось, словно в ознобе. Мне было искренне его жаль, но то, что я задумала, должно было принести мир, и спокойствие в нашу семью.

— Но возможно… — я ослабила хватку, так и не выпустив из руки затвердевшие причиндалы мужа, — хотела продемонстрировать тебе, как мне было больно… вчера. — Прости… — выдохнул он, все ещё трясясь от страха.
— Прощаю, — улыбнулась я, — ведь все это произошло случайно? – моя бровь изогнулась в немом вопросе, — ты не хотел? – клокоча, вырывались страшные слова из горла… — Так получилось?
— Да! – взмолился он. – Я прошу прощения… — закончил он почти шепотом.
— Вот и хорошо! – сбавила я тон, — но! – последовала драматическая пауза, — за все в этой жизни приходится платить. – Я резко выдохнула, скрывая дрожь, колотившую моё тело. – Ты согласен? Милый… — как можно ласковее произнесла я.

Словно рассчитанный по минутам резко прозвонил звонок. Я улыбнулась и, мотнув головой, пошутила:

— Ты не вставай дорогой. Это ко мне. Я сама открою, — и вышла в коридор.

Уже через пять минут я зашла в комнату, ведя за руку Рекса. Ещё в коридоре тот натянул на лицо маску и теперь выглядел несколько странно.

— Это Рекс, — представила я его. – Он не мой любовник, а скорее друг. Друзья всегда приходят на помощь, и он согласен нам помочь.

Мой взгляд пробежался по обнаженной фигуре мужа с нелепо торчащим вверх членом. На лицо Александра было страшно смотреть. Оно пылало, словно обожженное адским пламенем и искаженное гримасой. В нём виделся страх, боль и обреченность.

— Ты… ты… — он так и не смог произнести этого слова.
— Да! – твердо произнесла я, — сейчас Рекс и я будем здесь трахаться, а ты милый будешь смотреть или слушать… это уж как тебе нравится. И возможно поймешь, что чувствовала я вчера, когда застукала тебя на этой сучке! – немного подождав, участливо спросила, — хочешь ещё водки?
— … — он отрицательно покачал головой.
— Как хочешь милый… — промурлыкала я.

На самом деле Рекс ни когда не был мне, ни другом, ни любовником. Да и звали его по-другому – Александр. Рекс – сценический псевдоним. Он был профессиональным стриптизером, которого мне однажды посоветовала любвеобильная подружка, наставляющая рога мужу налево и направо.

Вчера вечером я с трудом нашла его, и мне потребовалось немало времени, чтобы убедить его принять участие в моей авантюре. Вопрос решила сумма, которая была обещана ему в качестве гонорара. После обсуждения действий он поинтересовался:

— Что мне взять с собой?
— Член… — рассмеялась я.
— А всё остальное? – не удивился он шутке.
— Да бери все, что считаешь нужным и приходи к одиннадцати. – Добавила я и отключилась.

Обговоренное условие встречи было одно! Трахнуть меня на глазах мужа.

***

Моё внимание отвлекла неожиданно заигравшая музыка. Она постепенно становилась громче, проникая внутрь меня и почему-то заставляя дрожать. Рекс до этого застывший словно изваяние неожиданно задвигался. Движения становились шире, изящней, быстрее. Постепенно плетя паутину, умопомрачительного танца он как паук затягивал в неё окружающий мир, в том числе и меня. Завороженная происходящим я несколько охренела. Медленные пасы чередовались с быстрыми, даже отрывистыми, но все они несли в себе одно – страсть, которую он мог подарить. Да я считала себя готовой на все: трахнуться с незнакомцем; отсосать у него прямо на глазах связанного мужа… Я даже представляла, что меня словно последнюю шлюху поставят раком на ковер или край койки и элементарно выебут во все доступные дырки. Но он, вместо этого, предпочел довести меня до умопомрачения своим танцем. Он был профессионалом, и этот танец ярко это доказывал. Он танцевал только для меня. Его движения и то, как непринужденно он раздевался в танце, сводили меня с ума. Несколько незаметных движений и его рубашка словно растворилась в водовороте танца. Еще пара минут плавной завораживающей музыки и непонятных телодвижений оставили на теле, только узкую светлуя полоску ткани, прикрывающую нечто,… причем очень впечатлительных размеров. Даже мой пленник сподобился раскрыть глаза, вглядываясь в это чудо. Что обо мне, так я уже пару минут, как плотно сидела на краю кровати, с трудом сжимая вместе колени норовящие раздвинуться в стороны. Руки до этого судорожно оглаживающее тело сжали неожиданно набухшие под мягкой тканью пеньюара груди. Затвердевшие набухшие соски сладко заныли. Они впились в неожиданно показавшейся грубой ткань халатика. А этот молодчик все выкручивался, словно состоял из шарниров, подбираясь вплотную ко мне.

Я, зачарованная его мастерством чувствовала желание и непреодолимую похоть. А его тело, словно начало, расти, заполняя собой все свободное пространство спальни. Уже не видя его всего, мой взгляд словно прилип к его животу. Твердые мгновенно исчезающие и проявляющиеся вновь квадратики мускулов околдовывали своей игрой. Тонкая эластичная ткань совершенно не прозрачных плавок обтягивала контуры члена. Вот он сделал последний шаг и его стройные бедра поигрывающие мускулами уперлись в мои коленки. Те дрожали, с силой вжимаясь, друг в дружку. Неуловимое движение прикоснувшихся ко мне бедер вправо-влево и невесомая пелена подола, словно не выдержав напора, скользнула в стороны, оголив ноги. Еще несколько уверенных движений и я медленно раздвинула ноги в стороны.